В бій під Рідкодубом офіцер вирушив на єдиному справному танку, щоб захистити опорний пункт та нашу піхоту. Старший лейтенант Олександр Константинов – командир танкової роти сімнадцятої танкової бригади.
1 лютого в бою в селі Рідкодуб під час Дебальцевської битви його танк спільно з бійцями 25-го мотопіхотного батальйону “Київська Русь” знищив два танки російських найманців зі складу сьомої мотострілкової бригади. Нагородні за цей бій досі не виплачені, а воїни НЕ нагороджені, хоча в інтернеті є фотографії знищених танків, а сам противник визнав ці втрати.
Якою була обстановка в Рідкодубі і за яких обставин були знищені танки противника Цензор.НЕТ розповів сам Константинов, передають Патріоти України. “В Редкодуб я прибыл в конце января. Там находился опорный пункт “Станислав”.
Якою була обстановка в Рідкодубі і за яких обставин були знищені танки противника Цензор.НЕТ розповів сам Константинов, передають Патріоти України. “В Редкодуб я прибыл в конце января. Там находился опорный пункт “Станислав”.
Командиромопорного пункта был Максим – фамилии, увы, я не знаю. На опорном пункте числилось шесть наших танков. Однако, два из них были подбиты ранее. А из оставшихся четырех, исправным был только один. Другие двигаться не могли – надо было ремонтировать двигатели и аккумуляторы, но танки никто не ремонтировал. Мою роту рассредоточили по разным опорным пунктам, и на “Станиславе” были танки и танкисты еще из одного подразделения. В бой 1 февраля я пошел на одном своем танке – на единственной исправной машине. Механиком-водителем был Вячеслав Парахин. А вот имени наводчика я не знаю – он пошел в бой едва прибыв на фронт, а сразу после боя его ранило, его сразу же эвакуировали, и потому его имя я не запомнил.
Примерно в 12 часов появился кочующий танк противника, который открыл по нам огонь. Причем они старались накрыть мой танк – ближайший разрыв был в 10 метрах. Мы сразу сменили позицию и спрятались за подбитый ранее наш танк. Оттуда я осмотрелся и увидел, как из-за горба выехал Т-64 противника и вел огонь примерно с дистанции в 1 тысячу метров. Максим начал корректировать огонь по танку. Танк бил по нашим позициям. Я дал команду, и мы выскочили из укрытия. Первый снаряд – промах. Но второй точно поражает цель. Взрыв – и танк горит, детонация. Затем появился второй танк.
Он также действовал очень самоуверенно. Он шел на более близкой дистанции, возможно, хотел эвакуировать экипаж первого уничтоженного танка. Пехота открыла огонь, и танк был поражен выстрелом СПГ. Он остановился недалеко от первого танка, но остался целым. Мы воспользовались этой возможностью и точно поразили и второй танк. Там было все то же самое – пожар, взрыв. К сожалению, вражеские танки попали в одно из укрытий и были ранены танкисты, у которых не было исправных танков. После этого боя противник больше не пытался атаковать так демонстративно. Но обстрелы продолжались. А через несколько дней подразделения российских наемников просочились в наш тыл и заняли само село Редкодуб. Наш опорный пункт оказался в окружении. Сплошной линии фронта не было, крупными силами мы не располагали, поэтому противник сумел это сделать.
Примерно в 12 часов появился кочующий танк противника, который открыл по нам огонь. Причем они старались накрыть мой танк – ближайший разрыв был в 10 метрах. Мы сразу сменили позицию и спрятались за подбитый ранее наш танк. Оттуда я осмотрелся и увидел, как из-за горба выехал Т-64 противника и вел огонь примерно с дистанции в 1 тысячу метров. Максим начал корректировать огонь по танку. Танк бил по нашим позициям. Я дал команду, и мы выскочили из укрытия. Первый снаряд – промах. Но второй точно поражает цель. Взрыв – и танк горит, детонация. Затем появился второй танк.
Он также действовал очень самоуверенно. Он шел на более близкой дистанции, возможно, хотел эвакуировать экипаж первого уничтоженного танка. Пехота открыла огонь, и танк был поражен выстрелом СПГ. Он остановился недалеко от первого танка, но остался целым. Мы воспользовались этой возможностью и точно поразили и второй танк. Там было все то же самое – пожар, взрыв. К сожалению, вражеские танки попали в одно из укрытий и были ранены танкисты, у которых не было исправных танков. После этого боя противник больше не пытался атаковать так демонстративно. Но обстрелы продолжались. А через несколько дней подразделения российских наемников просочились в наш тыл и заняли само село Редкодуб. Наш опорный пункт оказался в окружении. Сплошной линии фронта не было, крупными силами мы не располагали, поэтому противник сумел это сделать.
Мы оказались отрезаны. Резервы не приходили. И чтобы выбраться оттуда, нам пришлось пробить дорогу самим. Чтобы пробить дорогу, надо было зачистить Редкодуб. 6 февраля мы пошли в атаку. Наводчика не было, поэтому я занял место наводчика. А мое место командира занял мой друг – заместитель командира роты по работе с личным составом, старший лейтенант Алексей Вакульчак. Мы шли впереди пехоты и били по домам, где укрывался противник. Пехота шла за нами. Вскоре дорога была разблокирована, и большая часть Редкодуба была освобождена.
Но в этот момент наш танк поразила ракета. Раздался взрыв. Алексей был на моем месте – и именно туда пришлось попадание ракеты…. Я выносил его тело из танка… Я тоже получил серьезное ранение. Мы пробили дорогу. Первыми по этой дороге повезли меня и тело моего друга Алексея. Когда я вспоминаю Вакульчака, у меня и сейчас слезы на глазах появляются. Это был великолепный человек, отличный офицер, который делал все возможное, чтобы уделять внимание каждому солдату. И он без страха шел в бой…”
Но в этот момент наш танк поразила ракета. Раздался взрыв. Алексей был на моем месте – и именно туда пришлось попадание ракеты…. Я выносил его тело из танка… Я тоже получил серьезное ранение. Мы пробили дорогу. Первыми по этой дороге повезли меня и тело моего друга Алексея. Когда я вспоминаю Вакульчака, у меня и сейчас слезы на глазах появляются. Это был великолепный человек, отличный офицер, который делал все возможное, чтобы уделять внимание каждому солдату. И он без страха шел в бой…”
Джерело: http://patrioty.org.ua/
