О том, почему ФСБ проводила обыск в московских квартирах Андрея Пионтковского и его внука, зачем в РФ вводится новое репрессивное законодательство и кто использует дело об убийстве Бориса Немцова в своих интересах
В интервью Сообщает http://news.online.ua/ рассказал российский политолог Андрей Пионтковский. — С какой целью ФСБ проводила обыск в ваших с внуком квартирах? — Нет никакой фундаментальной причины.
Это просто работа огромной бюрократической машины, которая постепенно движется. Я вам расскажу короткий курс экстремиста Пионтковского. Сначала чеченский парламент во главе с Рамзаном Кадыровым, который причастен к убийству Бориса Немцова, требовал моего ареста. Затем эти же требования поддержала Госдума. Госпожа Яровая (Ирина Яровая, известная как автор и соавтор нового репрессивного законодательства в РФ — ONLINE.UA) написала донос в прокуратуру. Это было в январе. Уже тогда я понял, что это все — предпосылки для ареста, а в моем возрасте это не сопоставимо с жизнью.
Пока для меня была открыта граница, я выехал за пределы РФ. Однако процесс пошел своим чередом. В феврале прокуратура выполнила рекомендации парламентариев Чечни и РФ и вынесла решение, что в моей статье "Бомба, которая должна взорваться", опубликованной на сайте "Эхо Москвы", есть признаки экстремизма. Дело отправили в ФСБ. Было возбуждено уголовное дело по целому ряду статей. — А в чем суть вашей статьи? — В статье я писал, что чеченцам и русским нужно жить в разных государствах. Чечне лучше выйти из состава России, а России из состава Чечни. Меня обвиняют по двум статьям — призыв к нарушению территориальной целостности и возбуждение ненависти к какой-то группе людей.
В рамках этого дела было дано разрешение на проведение обыска. Кстати, это незаконно, так как не был проинформирован мой адвокат Марк Фейгин. Первым делом они пришли не ко мне, а к моему внуку, который вообще никакого отношения к этим всем делам не имеет. Это объяснили тем, что в моем доме на моей площадке была установленная видеокамера. Они наблюдают за моей квартирой. Внук был там и вышел из квартиры с пачкой книг. Это были книги, которые он должен был передать своей матери, моей дочери. В ФСБ решили, что это экстремистская литература, поэтому пошли к внуку. Там пробыли несколько часов, а потом пошли ко мне в квартиру. Справедливости ради нужно сказать, что вели себя корректно, насилия не применяли. Пыли особо не было, сделали все по протоколу, забрали мои книги, то есть книги мною написанные. — Как думаете, что будет дальше?
— Дальше будет вялотекущее дело. Адвокат им сказал, что я не собираюсь возвращаться в РФ и завершить свои дни в камере в "Лефортово" (СИЗО в Москве — ONLINE.UA). Значит, будет заочное обвинение, я буду объявлен в розыск. Думаю, на это уйдет где-то около месяца. — Будут требовать вашей выдачи? — Да. Но они понимают, что ни одно государство меня не выдаст. Я думаю, что даже Беларусь Александра Лукашенко не выдаст. — Почему в РФ вводиться новая законодательная база для прессинга общества, как, например, "пакет Яровой"? — Этот процесс идет в течение 17 лет путинского правления. Сейчас происходит переход от мягкой авторитарной модели к тоталитарному и жесткому режиму.
Для сравнения могу сказать, что это у меня уже второй процесс. Первый раз меня судили в 2007-2009 годах. Тогда обвиняли в экстремизме. Были относительно вегетарианские времена, когда я работал в США в Гудзоновском институте. Я приезжал в Россию на допросы прокуратуры и на заседание суда.
Считал необходимым бороться за свою правоту. Суд меня тогда оправдал. Сейчас это уже невозможно. "Пакет Яровой" — это дорога в 1937 год. Там и ответственность с 14 лет, ответственность за "содействие экстремизму", расширение прав силовиков: стрелять в толпу, обыскивать людей и др.. Символично, что против меня возбуждено дело также и по доносу Яровой. Кстати, мы с ней бывшие однопартийцы. В начале нулевых мы были в партии "Яблоко". Она руководила Камчатским отделением "Яблоко".
Помню, когда я в рамках проекта Ходорковского "Открытая Россия" ездил туда, общался с ней, она на меня хорошее впечатление произвела. — А в статье про Чечню и Россию вы действительно попали в болевую точку или это на глаза первым подвернулось? — Это болевая точка. В первую очередь для ФСБ. Ведь с убийства Немцова вокруг этого процесса развернулась серьезная борьба на самой вершине российской власти. Если хотите, то в определенном смысле это борьба между ФСБ и Путиным. ФСБшники были намерены идти выше, допрашивать близкое окружение Кадырова и самого Рамзана Ахматовича. Это не случайно. Дело не в том, что пепел убиенного Бориса Ефимовича стучится им в сердце. Нисколько. ФСБ всегда ненавидело путинский проект "Кадыров".
Они считают, что Путин лишил ФСБ победы во второй войне с Чечней. Однако ФСБ не могла бросить вызов вождю напрямую. Однако в деле Немцова ситуация сложилась так, что бросить вызов можно. Программа силовиков по Чечне иная, нежели у меня. Они хотят вернуться в Чечню с полным всевластием спецслужб, где жизнь любого человека будет не в руках Рамзана Кадырова, а в руках ФСБ.
